Опуская лишнюю патетику, хотелось бы спросить: что вы вообще знаете о мифологии? Был такой парень, Зевс, кажется. Метал молнии. Жена у него стервой была. Всё? Да вообще, и меня всё остальное интересует не особенно. Но всё-таки, коли вы каждого мните теперь «историком и географом», знатоком наук мифологических, знаемо, надо помнить, откуда есть пошла мифология греческая. «Илиаду» и «Одиссею» мы, допустим, прочитали. А дальше?  А дальше – больше. «Метаморфозы» Овидия.
Понятное дело, что излагать вам поэму полностью я не буду. Если есть такой интерес – вы и сами найдете. Вкратце расскажу, о чем, куда и почему для тех, кому читать лень. И вот еще: вспоминаю только то, что может быть мне самому интересно.
Начнем с начала. Жил в Древнем Риме парень – Публий Овидий Назон. Слыл поэтом. Помимо «Метаморфозов» написал еще пару элегий и «Науку любви», но я вам ее не рекомендую. Кажется, что не особо он в своем творчестве разошелся, я ведь всего пару стишков перечислил. Но если учесть, что те же «Метаморфозы» - это огромный поэтический труд, описывающий планету от начала времен до смерти Цезаря, получается, что Ови вообще всю свою жизнь провел за письмом. Короче говоря, он оказал большое влияние на всю европейскую литературу – остальные шаблонные фразочки вы сами додумайте. Перейдем ближе к делу.
«Метаморфозы» - поэма в пятнадцати книгах. Впрочем, читается немногим больше десяти часов, это вам, однако, не Лео Толстой. Само название, как, думаю, вы догадались, переводится не иначе как «превращения». Именно о них Ови и толдычит все пятнадцать книг. Значит это буквально следующее: все на Земле переходит из одного состояния в другое. Об этом свидетельствует и сама древнегреческая мифология, в которой, что ни смерть – то новое созвездие на небе, ну, или там дерево какое-то, например. Не буду сейчас говорить о поэтических особенностях и прочей филологической ерунде, в которой я ничего не понимаю. Лучше к сюжету – хотя меня за это и ругает одна дама тут.
Значит, в произведении собрано огромное множество мифов. Открывается оно непосредственно созданием мира. Ови описывает, что примечательно, то, как Хаос превратился в космос. Это и была первая метаморфоза, как вы могли догадаться. Некий Бог – вероятно, сам Хаос – претворяет пустоту в мироздание, и сам растворяется в мир, собранный по деталям: от неба и земли до птиц и рыб. Очень похоже на поэтизированное и метафорическое описание самого процесса возникновения Вселенной. Может быть, только внимание уделяется сразу масштабам, а не молекулам. Еще одна странная, но интересная метаморфоза – смена времен. Человеческая жизнь открывается золотым веком, «не знавшим возмездий, сам соблюдавшим всегда, без законов, и правду и верность». Золотой век сменяется серебряным, тот – медным, еще не преступным. Кровожадное же время пришло в железном веке – веке «худшей руды». Вместе с ним пришли и обманы, козни, коварство, жажда наживы. Здесь появляется мотив, знакомый многим мировым религиям и мифологиям – мотив Всемирного Потопа. В греческой мифологии считается, что Зевс решил предотвратить ужасы и безнравственность грядущих времен, и возвратить Землю к первобытному состоянию Хаоса, попросту говоря, подчистить ряды, убрать неугодных. Спаслись, как мы знаем, только двое праведников, успевшие построить ковчег. У нас они зовутся Девкалионом и Пиррой, а высадились эти двое на Парнасе. Когда схлынула вода, ребята начали молиться Богам, а те им говорят: «Кости матери кидайте себе за спину, короче». Матери у них были разные, слава Богу, иначе бы пришлось устраивать второй Всемирный Потоп за грехопадение этих двух. До них дошло, что общая мать, скорее всего, Гея – и они стали метать за плечи камни, из которых появлялись новые люди. Короче, мне, как всегда, нечего сказать. Странная она, греческая мифология. В общем, явился на Земле новый человеческий род.
Правда, потом, чуть не был уничтожен мировым пожаром. Но тут уже их вины нет: просто Фаэтон, сын Солнца, попросил у бати погонять колесницу, тот ему не отказал, и начался полный трындец: его там на высоте замотыляло, а на Земле вскипели реки, треснула почва, возгорелись леса, в Аиде лампочку включили. Тогда народ опять взмолился Богам: «мол, чо вы творите? Мы про потоп только недавно забыли» - и Зевс метнул молнию в Фаэтона, сказав, что водила из него никакой, понакупили прав, а потом устраивают мировые пожары. Победа же над мировым злом окончательно происходит тогда, когда Аполлон убивает Пифона, а вот этот миф уже больше похож не на христианский, а на египетский. Можете попутно отслеживать родственные связи.
Наконец, начинается всем нам, более-менее, знакомый век героев, и более-менее понятные нам метаморфозы. От глобальных превращений переходим к бытовым. В это время, например, случается знаменитая история состязания Афины и Арахны в ткачестве, сами помните, чем она закончилась: появились на свете пауки – вот вам бытовая метаморфоза. А дальше Богам понравилось, и тут понеслось – буквально всё надо превратить в какую-нибудь хрень. Филемона и Бавкиду делают дубом и липой, листья под отрубленной башкой Медузы Горгоны становятся кораллами, Дионис угарает над Мидасом, давая ему дар превращать все в золото. Наконец, одна из самых известных и, как считают, романтичных историй – история Пигмалиона и Галатеи. На мой взгляд, это омерзительно. Пиг вылепил из непонятно чего барышню, и она показалась ему настолько красивой, что он несколько лет лобызался с камнем. Более того – совершал с ним какие-то непристойные требы. Афродита, видя этого извращенца, почему-то умиляется и превращает его статую в бабёнку. Дальше вообще начинается жесть: в числе их потомков рождается первая феминистка этой планеты – Кенида. Терпя нелюбезное отношение к ней Посейдона, который отнесся к ней не как к леди, она просит его обратить ее в мужика, чтобы больше ни одна падла к ней не сунулась. Батя мой в восторге и счастье, что не придется сидеть восемь лет строгоча, выполняет ее скромную просьбу, да еще и дает ей неуязвимость от ран. Так Кенида становится Кенеем. В тот же час где-то идет свадьба у царя племени лапифов, на которую приглашены и кентавры. Последние нажираются и начинают приставать к ледям. Начинается заварушка. Летят пощечины – но не ладошками, а деревьями и глыбами скал. Тут в бой вступает и Кеней, нонича неуязвимый. Ничто его не брало, но раз цель поставлена – добить трансвестюгу, то надо выполнять, и раны заменили грузом. На тело Кенея обрушилась груда деревьев, которая его и убила. И когда махыч закончился, под ними оказалась Кенида. Короче. Я вот сейчас подумал, что рассказываю какую-то дичь. Вообще не хочу больше иметь ничего общего с этой мифологией.
Далее Ови описывает Троянскую войну, которая тоже, кстати, не обходится без превращений, но об этом вы и так все читали. Происходит падение Трои, Эней отправляется на Запад, и отседа начинается римская история: Ромул основывает Рим, за что сам нарекается Богом – происходит первая римская метаморфоза. Завершается поэма гибелью Юлия Цезаря, а в то же время на небосводе появляется большая комета – и отныне говорят, что полководец тоже вознесся в ранг Богов. Цезарь, к слову, умирает всего за год до рождения Овидия.
Итог подводит, как ни странно, Пифагор. Вывод делает следующий: ничто на Земле не вечно, кроме души, которая может переходить из одного состояния в другое, может переселяться из человека в животное, из животного в птицу – короче, совершать ряд метаморфоз, но все равно оставаться тою же. Именно душа вечна, а все остальное изменчиво. Меняются вещества, тела, времена, земля переходит в воду, вода в воздух, воздух в огонь, огонь в грозовые тучи, а те – проливаются дождем на землю. Забавный уроборос с претензией на объяснение законов природы. В мире ничего не стоит, но все обновляется вечно. Не знаю, как Пифагор, но я лично зацепился за иной вывод: древнегреческая мифология – это странно, Ови – безумен.

​

Превратился в овощ,
Эрл Грей.